Злачное место - Страница 103

103

Их, впрочем, никто не стал задерживать — поселок видно, удовлетворился той жертвой, что команда навсегда оставила в его легкой песчаной земле, и отпустил ее. Ну, или сделал вид, что отпустил…

Дорога, по которой они уезжали от поселка, была той самой, на которой они вчера взорвали грузовик с бандюками, и Артем прикинул, что вскоре они должны будут к нему подъехать — ага, точно, чувство расстояния не подвело, да и горелым все еще тянуло оттуда в открытые окна их машины. Обгоревший остов армейского грузовика так и стоял на том месте, где Крысолов всадил в "Урал" заряд из гранатомета. В наплывающих сумерках кто-то метнулся от обломков.

— Морф, сука, совсем свежий, вон "стробоскопит" как его — зло прошипел Кусок. — Жаль, чуток раньше бы подъехать, пока он только шустером был — можно было бы и завалить, а теперь — хрен ты его в этом лесу догонишь.

Что такое "стробоскопит", Артем не знал, но вспомнил, как еще до Херни смотрел передачу. Про этих, как их, брейкеров. Говорят, модный танец когда-то был, и хоть Артем никогда так не танцевал, но очень хорошо запомнил, как передвигался по танцплощадке парень в узких черных очках — дергано, будто робот. Вот точно такие же, только ускоренные раз в сто, были и движения твари, обгрызавшей обугленные кости — какие-то дрожаще-слитные. Каждое, вроде как отдельный кадр, а попробуешь его вычленить — ни хрена не получается, одно в другое перетекает.

— Вот, запомни — свежий морф всегда так двигается — в первые часы, как морфирует. Это потом уже, как морф новое тело "обомнет", так и плавность в его движениях появится.

Артем кивнул, запоминая, а про себя подумал, что морф не дикарь — человеческий. Вряд ли это был кто-то из перекинувшихся бандюков, что в машине ехали, скорее — набродь какая-то. С легким холодком в сердце он сообразил, что может, это кто и из его односельчан — кому не повезло.

— Вот и будет новая напасть у поселка, и деревень окрестных. — негромко произнес Старый. — Так-то все устоялось, в здешних краях — а теперь будто камень в пруд с ряской бултыхнули.

Они доехали до съезда на лесную дорогу, ведущую к месту, где были спрятаны две оставшиеся сумки. Начинало темнеть, и именно этим, по-видимому можно было объяснить то, что они свернули не на ту дорогу. Так этих дорог там было нарезано — куча. А и запросто можно промахнуться: будь ты самый распросамый лесовик — а все равно заблудиться можешь на тысячу раз знакомом месте. Главное, ехали вроде, туда — даже они со Старым "узнавали" приметы. Точно, лешак водил. Потом, когда все же доперли, что не там они совсем — стемнело уже. Возвращаться и рыскать в потемках в поисках нужной дороги: можно найти, конечно, а можно вообще, неизвестно куда выехать, лес он такой. Так что, посоветовавшись, решили переночевать в лесу, а уже утром, — вернуться и отыскать, все же захоронку. Тут, кстати, и поляна подвернулась подходящая. Как раньше, так все, кто в лесу остановился, где-нибудь укрытие искали — под деревом, или еще где, а сейчас — чем больше вокруг тебя открытого пространства, тем меньше шансов, что какой-нибудь дикарь незамеченным подкрадется. Они хоть ночью не ходят, особо, а все ж таки…От дождя, правда, на поляне защиты нет, если что, но тут уж так: либо мокрым, либо мертвым.

Дождя, к счастью, не предвиделось, с той ночи, как у Старого приступ сердечный приключился, стояла сухая, теплая погода, летняя, одним словом. Есть никто, после поминок, особо не хотел — так, пожевали немного, сухпай, даже костра не разводили, а потом лапника нарубили да и легли. Кусок вызвался сначала стоять, мол, в больнице на месяц вперед выспался, потом Крысолов. Артему в этот раз "собака" досталась. Банана и Старого решили поберечь, а насчет Варьки — тут и разговоров не было, уж какой из нее караульщик, хоть та и попробовала слегка ерепениться: типа, я на дежурствах тоже ночью не спала.

А все же, усталость, накопившаяся за последние дни — давала о себе знать. Вчерашней ночью — тоже ведь легли далеко за полночь: пока с похоронами решили и поминками, пока с оружием купленным разобрались. А на свежем воздухе, да на свежем лапнике — так оно и вообще: Артем уснул сразу и моментально. Однако, когда сработал виброзвонок на часах — проснулся в одну секунду. Ночь уже начинала светлеть, а вдобавок и луна была почти полной, так что видно все было — просто замечательно, хоть иголки собирай. Хрустнув нижней челюстью, Артем перехватил удобнее теплый, нагретый за время сна автомат и направился на пригорок, где маячила сгорбленная фигура Крысолова. Командир расположился на небольшой возвышенности, в нескольких метрах от спящего лагеря — так, чтобы было удобно наблюдать за еще засветло очищенной по максимуму от веток и растительности полосы вокруг лагеря — наподобие той, что возле гарнизона вояк была. По наружному периметру полосы шел выкопанный ровик, где-то полметра в глубину, с отвесной внутренней стороной и плотно утрамбованными стенками — для мелких "дикарей" сойдет, чтобы свалились, и не выбрались. Батя, помнится говорил — римский лагерь. Те мол, древние вояки — тоже каждый раз ров в конце рабочего дня копали. И еще эти, туркмены, что ли, или киргизы, те тоже, как закон — ложишься спать: веревкой из верблюжьего волоса стоянку окружи. Там, правда, не "дикари" были — пауки какие-то злючие, каракурты, вроде. Интересно, сколько от тех каракуртов народу пострадало, прежде чем до такого додумались? А прав Старый — на любую напасть у человечества найдется придумка — не новая, так старая… Если, конечно, что более крупное, или "дикарь" продвинутый, те ровик перемахнут, ясное дело — но так на то у тебя и глаза даны: не зевай, посматривай, а то вместо сменщика к тебе зомбак подойдет. Кстати, обозваться, действительно, надо, а то слыхал Артем, кто особо нервный, бывало, и палил по товарищам — ночью в лесу всякое может примерещиться — тем более, после Этого…

103