Злачное место - Страница 6

Да, так вот — о размножении — по большому счету, Жизни совершенно наплевать каким способом оно происходит — переносом пыльцы на лапках насекомых с тычинок на пестики, впрыскиванием спермы самца в половые пути самки, или введением вируса "Б" непосредственно в кровь через укус. Как говорят американцы: "не главное, как это выглядит, главное, как это работает!". У "шестерки" все работало, как часы: достаточно было первым вирусам в коре головного мозга "почуять" через тот самый набор гормонов, ее смерть, и перейти в форму "Б", как активировалась полимеразная цепная реакция — точно так же, как замок в молнии считывает информацию с одного зубца — на следующий, так и рибонуклеиновая кислота, ответственная за хранение наследственной информации вирусов формы "А" "считывала" необходимую информацию с РНК вируса уже формы "Б", которая прямо-таки кричала на своем вирусном языке: " Носитель гибнет!!! Включай программу зомбирования, а то все сдохнем нахрен, мля!!!". Требовалось всего несколько минут, чтобы новая информация донеслась до каждой клетки умирающего организма, все вирусы "А", трансформировались бы в форму "Б" и перевели стрелки на "запасной путь". После укуса свежеиспеченного зомби ртом, полным крови, кишащей вирусами формы "Б", тот же процесс начинался и в пока еще живом носителе — так же считывалась информация, форма "А" переходила в форму "Б", разве что процесс шел медленнее — в зависимости от того, какая доза вируса была введена в организм и куда, как быстро по нервным окончаниям от вируса к вирусу, гнездящихся там, информация о том, что "пипец всему!" достигнет вирусов находящихся в коре, а уж оттуда — каскадом обрушится во все остальные клетки. Собственно, почти так же развивается бешенство — и люди, наверное, инстинктивно это чувствовали, когда первые случаи заражения связывали именно с этой болезнью — там ведь тоже после укуса бешеного животного вирус медленно бредет по нервным окончаниям, пока не доберется до головного мозга — и проходят бывает, недели и месяцы, прежде чем человек не начнет метаться в горячке, истошно орать, не в силах проглотить и глотка воды, отчего и и название второе у этой хвори — водобоязнь. С "шестеркой" все происходило, конечно, значительно быстрее, однако тоже порой проходило несколько дней, пока человек, чудом вырвавшийся из замертвяченой Москвы куда-нибудь в украинское село, и уже забывший про укус странной крысой еще до всего Этого, вдруг вставал ночью с кровати и шел есть собственных детей. И цепная реакция продолжалась. Искать разум в распространении эпидемии — было то же самое, что искать его в кусках плутония, с р а б о т а в ш и х над Нагасаки. Просто — жить хочется всем, в том числе — и вирусам. А тут — свезло, карты так легли. Звезды так стали — и получилось ровно то, что и у колорадского, а тогда еще и не колорадского вовсе, жука, когда он до штата Колорадо добрел, и увидел там РАЙ!! — в виде бескрайних картофельных полей.

Бандиты не появились ни утром, и ни к обеду, и даже вечером их не было. По-видимому, кто-то наверху в 29-й зоне крепко озадачился тем фактом, что вблизи Васильевки исчезают их люди, и наобум творить вендетту не полез, решив сначала выяснить все расклады. Недоупокоенный азиат тупо стоял на окраине деревни, привязанный к ржавому, дохеренному еще трактору. На шее у него висела картонка с жирной, издалека видной надписью: "Поговорим?". Кому надо — надпись прочел, и хотя бойцы Крысолова внимательно следили за лесом, никто из них так и не заметил, когда на опушке нарисовался парень в тонком кожаном пиджаке, и джинсах, скучающе срубающий прутиком метелки люпина.

— Блин, откуда он вылез, — тихо пробормотал под нос Сикока, маленький черноволосый то ли кореец, то ли японец, отличающийся, как заметил Артем, фантастической прожорливостью и не менее неуемным влечением к противоположному полу. — Это не простой зек, командир — гадом буду, тут кто-то из серьезных.

— А нам такой и надо, — спокойно сказал Крысолов. — Ну что, пошли, Артем?.

Батя, собственно, сам рвался поговорить с бандюками, но Крысолов трезво рассудил, что даже такой малой подсказки, как то, что у них здесь, как минимум, есть один раненый — бандитам давать не стоит. А, поскольку никто из уцелевших пяти мужиков, робко сунувшихся в деревню только к вечеру того сумасшедшего дня, на переговоры с "крестовыми" не рвался, как представителю деревни решено было идти Артему. Собственно в деревне уже оставалось семей хорошо, если половина. Очень многие, прикинув расклады, предпочли скрыться в лесу, дабы отсидеться, пока все не уляжется. Пока они шли к парню по невысокой траве, он демонстративно отвернулся в сторону леса, заложив руки за спину. И только когда до него оставалось метров пять, не спеша развел руки и медленно повернулся к ним лицом, демонстрируя пустые ладони.

Лениво двигая тяжелыми крупными челюстями, он что-то не спеша пережевывал. Светловолосый, чисто выбритый, по виду — лет тридцати, он был довольно смазлив. Портили эту смазливость две вещи — грубо заживший шрам над правой бровью и синие кресты на щеках. Они чем-то отличались от тех крестов, что были на щеках ворвавшихся в в деревню бандитов и тех, троих, что они с Васьком порезали в прошлом году. У тех кресты, в большинстве своем, были обыкновенными синими перекрещивающимися линиями, часто довольно грубо выполненными. Лишь у азиата, которого завалил Артем, и еще у пары убитых бандюков, на оконечностях крестов были выколоты маленькие черепа. Кресты светловолосого были выполнены не в пример тщательнее, разными красками, и были какими-то… пушистыми, вроде. Присмотревшись, Артем понял, что это — тоже черепа, только густо усеивающие все четыре конца креста на правой щеке, и две оконечности на левой. Большинство были синими, некоторые — зелеными, несколько штук — красные. Парень тоже внимательно разглядывал их. На Артеме он лишь ненадолго остановил свой взгляд, а вот Крысолова изучил куда как более прилежно.