— Варька, уже вроде, полностью пришедшая в себя, пожала плечами и протянула Старому для осмотра ладони. И хрена ли там высмотришь? У Артема вон у самого и руки и рожа после этого похода по бурелому расцарапаны, так что остается только надеяться, что ни одна из этих царапин — не от когтей морфа.
В полном молчании команда тронулась дальше, ускорив шаг: переход по бурелому занял почти час, так что из графика они уже выбились — если за ближайшие полчаса до базы не доберутся — совсем плохо будет — а ведь надо еще и с вояками переговорить, и обратно в поселок вернуться. К счастью, они вскоре выбрались на очередную лесную дорогу, которая, по заверениям Варьки, точно вела в сторону военной части. Лес снова стал темным, сумрачным — опять елки пошли. Если бы осенью, ну, или под конец лета — должны бы тут грибы пойти, боровики, а уж потом, в октябре — и рядовки. Как для Артема — один из самых вкусных грибов. Плотный, хрустящий — с картошкой само то. Сейчас то, конечно, рано для грибов — никаких нет, даже "мышиных" — батя так, а следом за ним и Артем, по простоте, все несъедобные грибы так называли, не сильно разбираясь в видах поганок. Ну, бледную поганку — ту, ясное дело, знать надо. Помнится, во второй год, как Херня пришла, так бледную поганку тоже собирали — слух прошел, мол, зомбаки от поганок окончательно сдохнуть могут. Только, как того зомбака еще и накормить той поганкой, если он кроме мяса ничего не ест? Пробовали поганку ту отваривать, а потом, в том же отваре — и мясо варить. Сашка уже на цепи сидел — мясо ему скормили, только ни хрена не вышло, ясное дело — брехня оказалось. Только, разве что, медленнее стал, может быть. Так и плюнули на это дело. Может, если бы лет сто их таким мясом кормить….
… Отравить зомби, вообще то, было нерешаемой задачей — любой яд должен действовать на клетку, чтобы, связавшись с ее рецепторами, ее погубить, а как погубить то, что уже погибло? Все отравляющие газы, к примеру, отпадали начисто — просто по причине, того, что зомби не дышали. Конечно, если бы можно было каким-то образом уговорить зомбака выпить концентрированной кислоты или щелочи — они бы "проели" в животе покойника дыру — просто в силу своих химических свойств. Ну, и толку? Жрать человечину растворенный желудок зомбаку совершенно не мешал — поскольку процесс усвоения им белковой пищи, коя суть мясо и есть, не походил на сложный процесс, придуманный природой для всех прочих. Ведь как происходит дело у нас? — сначала мы желудочным соком и другими пищеварительными ферментами расщепляем съеденную, ну, скажем, отбивную, до простейших кирпичиков — аминокислот, потом всасываем их в кишечнике. И только потом уж из этих "кирпичиков" строим свое здание-тело. Для этого и нужен, собственно, желудочно-кишечный тракт, длиной в несколько метров и общей площадью всасывательной поверхности в несколько сотен тех же метров. А вот зомбак усваивал поглощенную пищу не разлагая материал до кирпичиков. Процесс усвоения пищевого материала у зомбака можно было отдаленно сравнить со слиянием двух капелек ртути — вот только что их было две, р-раз — и уже одна — но больше. (Вы знаете, что одним из десяти изобретений, отмирание, которых произошло бы в ближайшие годы, не случись Херня, был бы факс? Угадайте, почему). Кстати, зомбак мог бы усваивать пищу и непосредственно через кожу — в этом случае сравнение со ртутью было бы еще более оправданным. Причина, по которой он не делал этого, был слишком медленный процесс усвоения пищи — наша кожа относительно непроницаемый материал и значительно изменить его свойства оказалось непросто даже "шестерке". Вот и приходилось — жевать по старинке. Правда, некоторые вещества могли нарушить работу ферментов в том самом цикле Кребса и "замедлить" функционирование некроорганизма. В бледной поганке как раз и находились такие вещества, носящие названия будто с каким-то эротическим подтекстом — фаллоидин и фалломорфин. Вот они то и замедляли зомбака — являясь гепатотоксичными ядами, они блокировали работу ферментов. В далекой Австралии нечто похожее находилось в листьях эвкалипта и кое-каких других травах, а в Южной Америке предки нынешних индейцев поначалу почитали мескаль совсем не из-за галлюциногенных свойств — однако же, все, что можно было сделать с зомбаком — это лишь замедлить его….
Артем внезапно остановился и потянул носом воздух — закрыв глаза и приподняв голову, будто собираясь чихнуть. Так и есть, не ошибся он, хоть и думал о своем, а все же вовремя почуял носом далекий запах табачного дыма. Он, вообще-то, довольно хорошо чуял (покойный Васек, правда, лучше) — так что когда с батей на охоту ходили, батя на Артемов нос полагался — у него так не получалось. Ну, ясно — курил он, а с куревом какой нюх. Пока в поселке были — нос здорово "забился" городскими запахами и пороховой гарью, а все же не подвел хозяина, на чистом воздухе-то оклемался. Батя говорил, что африканцы, те, кто в природе жил, могли вроде, даже запах товарища почуять, который по тропе несколько часов прошел — вот бы ему так!
Он вскинул руку с открытой ладонью — Крысолов слева и Старый справа подтянулись к нему.
— Точно чуешь? — шепотом усомнился Крысолов, после его объяснения, — ну ладно, сползаю — и исчез между низкорослыми кустами можжевельника. Они же со Старым схоронились, от греха подальше, за громадным еловым выворотнем. Минут через двадцать командир появился — Артем просто физически чуял, как эти минуты утекают — даже на циферблат смотреть не надо было.
— Там впереди колючка, а лес вырублен, — он с уважением глянул на Артема. — точно, патруль там. КСП осматривает. Службу, правда, запустили они — курят вишь. К ним, наверное, с этой стороны, после того бурелома, никто и не проходил, вот они и обленели, черти. Короче, так: на базу двигаем…втроем. Старый — останешься здесь, мало ли….Хочется верить, что мы там договоримся. Ну, а если нет… — Артем все понял и без продолжения. Если не договорятся они, или того хуже — позарятся вояки на их добычу — последний бой у них тут выйдет. Вот только за последнее время Артем так привык к постоянному риску, что совершенно спокойно это воспринял — ну, будет бой, хоть и последний, Жалко, ребятам только не помогут они…