Злачное место - Страница 61

— Ты считаешь, что надо определяться сейчас? — негромко спросил Крысолов.

— Да. А равно и ему, — Старый выпростал из под легкого одеяла руку и показал в сторону Артема. Его деревня, даже если мы и спасем ее сейчас — все равно обречена. Молодежи у них — раз-два и обчелся — и не будет больше. Благостного исхода — " в поля, к природе" — не произошло — урбанизацию никто не отменил, и Большой песец — как правильно Дмитрий заметил, лишь обнажил язвы — как раньше в город стремился народ — так и теперь прется, ну, не в город, а в анклавы — там и веселее, и людей побольше. А в деревне — что в деревне…. Если бы это еще т а деревня была — послереволюционная, или хотя бы послевоенная — с большим количеством мужиков, не потерявших привычку к тяжелому ручному труду, не знающих, в общем-то, вкуса городской жизни.

— К нам после Херни заехало пара семей, городских, думали, что мол, в деревне Херню пережить легче — типа огород, свинью заведем… — подал голос Артем — так даже до зимы не дотянули. Свинью, правда выкормили — так она у них на одной траве, как гончая получилась, рыло — будто бутылку ей туда запихали, наши все боялись, что зомбанется. Так она визжала у них все время. Зарезали, вернее, бошку ей топором расколотили на горькое яблоко, стали делить — а что там из свиньи на семьдесят килограмм на две семьи выйдет? Печенку сразу пожарили, потом два дня шашлыки делали — а потом и кончилась свинка — то.

— Это если бы, как у тех же Стругацких на одной планете биологическая цивилизация зверюг выращивала — мало того, что у них у живых можно было здоровенные куски мяса отстригать, так они еще и мед давали — со смешком сказал Крысолов.

Артем представил себе такую свинью и серьезно кивнул:

— Ага, здорово было бы. Ну, они, наверное, тоже так считали — что одной свиньи им на всю зиму хватит. Радовались, типа хорошо, сала мало. Одно мясо. А что в мясе том толку — особенно, без холодильника? Они же даже до морозов ее не дорастили — в сентябре закололи, хоть мы им и говорили. И в теплице у них — помидоры не отпасынковали — так джунгли получились. Хорошо хоть — по дворам шариться не начали, мы бы им пошарились, вообще-то. Дров не заготовили, спалили забор. А однажды утром, собрались — и умотали.

— И так везде, — задумчиво произнес Старый. — Чем крупнее город — тем хреновее там оказалось с сельским хозяйством. То же "Пламя" — на Москву ориентировалось только в первый год Херни — пока не подгребли там необходимые для развития запасы и специалистов, — а дальше они на всякие там городские поселки завязались. Так это повезло, что образовался такой центр, а там, где просто "офисный планктон" в одну кучу сгребся — только ведь еще зомбей наплодили.

— Северу тяжело пришлось — Крысолов присел на стул возле окна, не забывая наблюдать за происходящим снаружи, — у них там, хоть и климат благоприятствует — а со жратвой туго пришлось — вот и стоят теперь суперкомбинаты пустые: — хоть и зомбей нет — а и людей тоже.

— Ты про Голодную волну?

— Угу… Крысолов замолчал — а Артем вспомнил, что встретились им как то с батей на первой весенней охоте после Херни два зомбака — медленных и настолько тощих, практически без мышц совсем, что батя их даже в сторожевики решил не брать — даже не стрелял — топориком в голову оба они тюкнули — и всех делов. И еще с Белореченки, тоже говорили — были такие у них.

— Урбанизация… — продолжал рассуждать Старый. — Что толку, что количество людей уменьшилось в десять раз, если общество осталось прежним? В Бангладеш и так жили только что не на головах друг у дружки — а все равно плодились и размножались. А у нас и территории было — хоть задницей ешь, и не самой, в общем-то плохой территории — уже к началу Херни запустели такие земли, что те же дореволюционные крестьяне за них поубивались бы, деливши, — а только нахрен кому нужны они были, не выплескивалось население из городов туда — проще было в городе заработать, не корячась на полях. И сейчас — под Питером что: много деревень осталось?. Если даже и есть такие — охота тем же учителям-докторам туда ехать? Вот и дичают — он глянул на Артема и крякнул с натугой.

— Так, может- с расстановкой проговорил Крысолов — пора?

— Пора, пора, командир, — Старый заворочался в кровати, — е с л и выгорит у нас — пора оседать. Артемку вон возьмем, батю его, ребята, Бог даст, оклемаются — и пора куда то оседать. Я — тоже уже тебе не помощник, — спокойно проговорил он. — Чего-то, хреново мне… — он снова потер ладонью грудь и потянулся за таблеткой.

— Может, в больницу? — встревожено спросил Крысолов, привставая, но Старый, помотал головой:

— Ничего, ничего. Уже прошло. Я это к тому только, что отбегал свое я по подвалам да заводам. Когда-нибудь — зомбанусь прямо среди вас — вот славную вам операцию устрою. Ладно. Спать давайте…

Дождь пошел уже ближе к утру — когда сон и так самый сладкий и крепкий. А тут еще шорох пошел. Сначала — тихий, потом он усилился, зазвякал было жестяной подоконник, но потом ветер быстро переменился и снова только монотонный звук долбил и долбил по ушам, заставляя плыть в сон глубже… и глубже… и глубже.

— СТАРЫЙ! СТАРЫЙ! СЕРГЕЙ! — крик Крысолова вырвал Артема из омута и заставил ошалело вскочить на кровати, сжимая в руке "укорот".

Крысолов навис над Старым. Почему-то, большей частью тела он лежал на полу, только ноги оставались задранными на панцирную сетку. А Крысолов делал над ним что-то непонятное- вот размахнулся, и со всей силы долбанул своим мосластым кулаком в грудь Старому — тот аж дернулся весь — и сразу открыл глаза. Артем подумал, что если бы ему так в грудак долбанули — тоже бы проснулся. А за что это Крысолов его так? Сонная блажь слетела сАртема, и он сообразил, что со Старым что — то нехорошо — вряд ли Крысолов стал бы лупить его посреди ночи просто так, да даже и не просто — дня, что ли мало?