Злачное место - Страница 32

— Фиксируй его, ну, держи, чтобы не дергался — Старый отдавил предплечьем левой руки подбородок Куска кверху, держа в правой все тот же нож, которым он так лихо обрезал мясо с кости у Сикоки. Единственное, в этот раз он держал нож за лезвие, так, что между указательным и большим пальцем руки торчал лишь маленький, не больше сантиметра длиной, кончик острия. Пальцами левой руки он нащупал на горле у Куска какой-то ориентир, а затем точно и ловко ткнул в нужную точку этим острием. Выдернув из неглубокой ранки нож, он запрокинул голову пулеметчика кверху, так что края отверстия разошлись. Опять же — и откуда он все это достает — волшебник, Старый, что ли? — из какого-то пакета он достал кривую трубочку. Да не простую, а с налепленными на ней причиндалами, и осторожно ввел ее в рану на горле Куска. Кусок зашелся в судорожном кашле, шумно несколько раз выдохнул, будто пытаясь вытолкнуть трубку из горла, дернулся еще несколько раз, но потом задышал ровнее, а еще через несколько секунд, открыл глаза и попытался сосредоточить расфокусированный взгляд.

— Лежи, не пытайся говорить, все равно не сможешь — строго сказал Старый, — давай, держи у Банана челюсть — вот так, — он показал Артему, как надо держать челюсть, — я тут теперь сам справлюсь. Пока Артем неуклюже сжимал углы челюстей Банана, на всякий случай держа пальцы подальше от его зубов, сам он достал шприц, вроде пустой даже, и, точно — шприцом вдул воздух куда то в тоненькую трубочку, прикрепленную к большой трубке. Кусок снова закашлялся, но видно было, что дышать ему стало еще лучше. Он попытался что-то сказать, но у него получалось только шевелить губами. В глазах у Куска отчетливо проявилась паника, он задергался и быстрее зашевелил губами.

— Да молчи ты, — досадливо пробормотал Старый, — силы береги. Научимся мы тебя понимать, не сразу только. А я и так знаю, что ты хочешь мне сказать: что со мной, и чего я говорить не могу. Отвечаю: ты не мог дышать. И я тебе вставил в горло трахеостомическую трубку. Неважно, впрочем, как она называется, главное, что ты дышать теперь можешь. А вот говорить нет — потому что трубка стоит ниже голосовых связок, и поток воздуха идет теперь мимо них. Лежи тихо — все будет хорошо.

Кусок снова зашевелил губами, старательно пытаясь двигать ими так, чтобы можно было прочитать по губам, что он хочет сказать. Старый присмотрелся и кивнул:

— Морфа завалили, все нормально. Очень интересный экземпляр…, ну я потом тебе расскажу. Что еще? Банан? Живой…Ребята? Ну… тоже….- сказал он с легкой запинкой, по-видимому, не желая излишне волновать пулеметчика. Кусок устало кивнул, и закрыл глаза, еле слышно сопя через трубку в горле.

— Ладно, давай посмотрим, что там у Банана, — вполголоса сказал Старый, и склонился над ним.

— Ой, блин, хреново, — бормотнул он сам себе под нос. — Ой, как бы не декортикат…

— Чего? — испуганно спросил Артем. — он, что: зомбанется сейчас?

— Нет, пока, вроде, нет, — устало помотал головой Старый. — но только — п о к а: если мы в ближайшее время его на аппарат не посадим, у него кора погибнет.

— Какая кора? Какой аппарат? — с отчаянием спросил Артем. — Ну, не понимаю я…

— Кора головного мозга. Его отдел, отвечающий за высшую нервную деятельность. То, короче, что нас человеком делает. И заодно — спусковой крючок для зомбирования. Может так получиться, что Банан зомбанется, но не до конца…

— Это как?

— В начале Херни был случай один, в Питере — там тоже вот так, у одного живого кора погибла, точнее, ее специально погубили, была там сволочь одна… Ладно, это неважно. Короче, в результате такого эксперимента, так сказать, получился очень интересный зомбак, Мутабор, вроде его звали.

— У зомбака — имя было? — удивленно спросил Артем.

— У этого — было, — кивнул головой Старый. — Он и говорить мог.

Артем с недоверием смотрел на Старого пытаясь понять, не шутит ли тот. Но решив, что время для подколок не совсем подходящее, счел за нужное ему поверить.

— И, что — Банан может стать, как этот, Мутабор?

— Не знаю, — зло ответил Старый, — и проверять не хочу! Может и будет, а может просто зомбанется. Он сейчас вроде бомбы с часовым механизмом — не знаешь, когда рванет. Его надо подключать к аппарату искусственной вентиляции легких.

— Эй, Артем, Старый — как там у вас дела? — донесся встревоженный голос Крысолова с того конца коридора.

— Пока терпимо, — отозвался Старый, — Сикока как?

— Я ему промедола вколол, два куба, не много?

— Нормально. Может, и мало будет.

— Ну, вроде притих…Дремлет даже, вроде.

— Ты за ним все равно следи, а то будет, как в Пскове…

— Да ладно, обойдется, наверное… О! Слышу — машина подъехала. Я сейчас, шумну им… — через пару секунд оттуда послышался звон разбитого стекла и неразборчивый рык Крысолова.

— Сейчас явятся, — с удовлетворением сказал Старый, — а то Крыс их сам придушит, безо всякой пуповины.

— А что в Пскове было? — спросил Артем, пока спасательная команда поднималась к ним наверх.

— Ну, мы ж тебе говорили, что если конечность вовремя оттяпать — можно и спастись после укуса зомбака. Собственно чего и Сикоке руку отпилили… — вздохнул Старый. — Это давно уже известно стало, еще с первых дней. Вот только, никогда не знаешь — успел ты или нет. Вот и в Пскове — вроде, быстро руку одному бойцу отрубили- а он все равно обратился спустя несколько часов, — и перекусал пол-отделения.

— А чего ты не рубил ему руку, а проволокой этой пилил? — с некоторым любопытством спросил Артем. — Топором бы рубануть, быстрее же было бы?